Йога критического выравнивания как способ избавиться от стресса

Херт ван Льюэн — одиночка в мире йоги. Его метод, йогу критического выравнивания, я бы не назвала приятным. Ощущения доходят до самых костей. Вот уже полчаса я лежу на резиновой полоске. Верхняя часть спины горит так, как будто лежу на гвоздях, а в голове плетутся паутиной негативные мысли. На самом деле всё хорошо, и я проявлю слабость, если сдвинусь с полоски. Херт говорит все 30 минут, а у меня через эти полчаса появляется чувство, что я прошла через что-то важное, а потом возникает чувство сострадания и единения. После урока я могу обнять Херта – что и делаю. Его йога — это гораздо больше, чем восстановление подвижности тела, на уроках он говорит про безопасность и страх, и занимается изучением того, как йога может влиять на общество. Его метод признан в России, Канаде и Малайзии, и я хочу, чтобы он шёл дальше в мир.

Кем вы себя видите?

Х: Человеком, который пережил то же самое, что и ученики. Все мы — жертвы напряжения и стресса. Мы привыкли прятаться за словом «расслабление». Я часто говорю, что просто расслабления не существует, потому что многие не связывают его с реальностью. Наша жизнь наполнена бессознательным напряжением, которое прочно овладевает нами. Если осознанно подойти к причинам стресса и пропустить их через себя, только тогда можно почувствовать значение слова «расслабление».

Напряжение, как правило, связано с прошлым. Напряжение и стресс возникают в результате психосоциального взаимодействия: окружающей среды, традиций, семьи, воспитания. Это напряжение преобразуется в физиологическое, которое я изучаю уже с помощью йоги. Я не делаю различий между физиологическим и психическим напряжением. Если мы доберёмся до глубоких мышц и сможем их проработать, это приведёт к выработке защитных механизмов и новой стратегии поведения, и мы сможем измениться.

Стратегии поведения возникают в раннем детстве. Дети всё время задают так много вопросов, на которые взрослые не могут ответить. Затем что-то происходит, и чувство безопасности нарушается. Эти нарушения — травмы — рождают чувство страха. Дети вырабатывают свои стратегии поведения для создания комфортного пространства. Чувство внутреннего комфорта и безопасности, которое при этом возникает, я называю ложным. Например, вы излишне старательны просто потому, что в школе вас считали глупым. Возникает отрицательная самооценка с основной идеей «у меня никогда не получится». С возрастом мы по-прежнему оцениваем всё с позиции того ребенка. Негативные эмоции, такие как страх, развиваются, потому что мы продолжаем оценивать мир, опираясь на те старые повреждённые модели взаимоотношений. Я столкнулся с этим в России: люди не доверяют друг другу. Недоверие приводит к другим негативным эмоциям: гневу, цинизму, подозрительности. Оценка жизненных ситуаций происходит в эмоциональной части мозга: они также интерпретируются на основе старых негативных представлений, но зачастую это не имеет ничего общего с действительностью.

Как это относится к телу?

Х: Я вижу, как люди сутулятся. Это напряжение — следствие того, как вы относитесь к окружению и к самому себе, стресс начинает контролировать поведение. Функциональный стресс, если вы выскакиваете перед встречной машиной, можно рассматривать как проявление интеллекта, в противном случае, произойдёт столкновение. Что касается хронического стресса, он возникает из наших социальных взаимоотношений, которым мозг даёт субъективную оценку. Однако реакция та же. Мозг контролирует выделение гормонов стресса: зажимает дыхание, пульс, учащается и мышцы сжимаются. Эта реакция на стресс отражается в позе: в первую очередь сутулится спина, появляется напряжённая поза, которая впоследствии будет определять стратегию выживания. У других появляется военная выправка — грудь вперёд, плечи отведены назад, люди как будто хотят сказать «ну, я им покажу, кто я такой». С какого-то момента подобная поза становится постоянной.

Вы о том, что физиологическое напряжение связано с психологическим?

Х: Да, стресс действует одновременно в обоих направлениях. Часто от людей в состоянии кризиса, можно услышать: «Я больше не чувствую пространства. Я хочу выйти». Пространство — это ощущение, возникающее внутри, идущее от груди. Оно поддерживается свободным дыханием и ощущается всем телом. Стресс лишает этого чувства пространства. Почти все, кто приходит ко мне на урок, жертвы этих нарушений. И вот я включаюсь в игру. Процесс изменения направлен, в первую очередь, на физиологию. С помощью специальных приспособлений я стараюсь вернуть позвоночник в прежнее комфортное состояние. Когда возвращается подвижность верхней части спины, наступает момент, когда бессознательное говорит: «Хватит. Остановимся на этом. Дальше ни шагу». Свою задачу я вижу в том, чтобы предложить новое ощущение безопасности, позволяющее вновь обрести внутреннее пространство. Может показаться странным, но мы стали бояться этого пространства, прежде оно обеспечивало безопасность и доверие, а сейчас стало источником негативных ощущений. Физическое восстановление всегда сопутствует психическому — мрачные люди становятся весёлыми и открытыми, амбициозные делают шаг назад и получают больше удовольствия от жизни.

Как вы себя ощущаете в мире йоги?

Х: Если честно, не совсем уютно, ведь почти все здесь придерживаются привычных традиций йоги. Традиций, которые представляли несколько авторитетных учителей прошлого века. Полученные от них знания новые преподаватели стараются копировать как можно лучше. Для меня традиция — это нечто живое, что может подвергаться критике, но при этом служить источником вдохновения. Меня как раз вдохновляют художники, учёные, словом, все те, кто не боится инноваций.

Кто-то ещё вас вдохновляет?
Х: Ученики, жена, семья. У меня растёт сын Джимми, я вновь стал отцом уже в зрелом возрасте. Сыну только исполнился год, и я вижу по нему, как развивается жизнь, как его тело заставляет его ползать, сидеть и стоять. Мы с женой Софией много работаем над собой, чтобы передать ему как можно меньше негативного из нашего прошлого. Как раз об этом я часто говорю на своих уроках.

Каким вы видите будущее йоги?

Х: Я надеюсь, что йога пойдёт по пути объединения. В мире так много направлений, которые отличаются друг от друга. Я надеюсь, что учителя смогут оторваться от давления старых традиций и разобраться сами. О йоге сказано столько разных и, порой, противоречивых слов, что само понятие йоги в массовом сознании имеет довольно неопределённый смысл. Я надеюсь, что мой подход придал более конкретный смысл практике йоги, которая подтвердила действенность моего метода.

Что вы хотели бы оставить после себя?

Х: Хотелось бы, чтобы мою философию подхватили люди, которые видят её ценность и чувствуют её силу. Последователи, которые чувствуют такую же ответственность за процесс, как и я. Мир стоит на пути ожесточения. Негатив, который так глубоко таится в человечестве, теперь находит выход в соцсетях. У меня такое чувство, что все наши с трудом завоёванные ценности могут быть быстро потеряны. Похоже, что такие слова, как сострадание и забота, уже теряют смысл. Йога — мощное движение, но при этом оно настолько разобщено, что не имеет единого голоса. Я думаю, для сохранения баланса мир очень нуждается в этом голосе, но нам нужно объединиться.

Гордость или разочарование?

Х: Ни то, ни другое. Только чувство тепла. Когда ученики подходят ко мне после урока, иногда со слезами от эмоций, мне становится тепло, и я чувствую глубокую связь с ними. Это прекрасная почва, чтобы двигаться дальше в своих поисках и не терять связь с действительностью.

---

Заинтересовались йогой критического выравнивания? Приходите на классы Херта Ван Льюэна в рамках 12-й Международной Конференции 31 марта — 1 апреля в новой Пране на Войковской! Конференция Yoga Journal — уникальная возможность познакомиться с богатейшим миром йоги, поэкспериментировать с новыми стилями, усовершенствовать собственное мастерство, дополняя практику новыми техниками от преподавателей высочайшего уровня. 2 дня практики, мастер-классов, лекций, медитаций и встреч с самыми известными преподавателями со всего мира.