Я пообещала сердцу, что больше никогда его не предам

Мой приход в йогу был обусловлен ощущением бессмысленности происходящего вокруг. Мне рано пришлось столкнуться с потерями близких людей. Умерли отец и брат. Я тогда сильно критиковала Создателя — была чрезвычайно недовольна его работой. Становилось совсем худо, когда я допускала, что Бога вообще нет — потому что тогда все теряло смысл. Мне не хотелось жить в мире, в котором нет Бога, и не хотелось жить в мире, создатель которого — садист. Тогда я начала читать эзотерическую литературу «из своей травмы» и главное, что усвоила, — жизнь и привязанность есть страдание и лучший способ избавиться от этого — скользить мимо. Мне казалось бессмысленным строить отношения, рожать детей — всех их все равно придется положить в землю. В общем, смерть-советчица нашептывала, что лучшее решение — это отказаться от человеческой жизни заранее.

Единственное, что казалось стоящим, — духовный опыт (раз душа вечна, так в нее и вкладываться не жалко). И тут появилась йога. Первые годы практики — самые прекрасные. Я успевала делать десять дел одновременно. Навыки успокоения ума делали меня устойчивее. Казалось, я близка к цели: через контроль над телом, над эмоциями, над временем. Была у этого и теневая сторона: успех в том, что мне было важно, превратил меня в пренеприятнейшего человека — того, кто знает ответы на все вопросы, да еще и цитирует заумные книжки. Моя внутренняя сила сочеталась с эмоциональной отмороженностью. Если со мной пытались поговорить о чувствах, я могла приподнять бровь и сказать: «Да, эмоции —это очень мило, но я не вижу, где здесь конструкт?» Жизнь стала менее радостной, но зато я чувствовала себя защищенной кольчугой, сплетенной из правильных мыслей и суждений. Но вскоре йога словно бы начала сдирать с меня кожу. К счастью, учителя объяснили, что происходит, а то я было решила, что мир опять надо мной издевается. Меня развернуло к теме близости, слабости, неспособности контролировать все на свете. Снова пришлось столкнуться с отверженностью, одиночеством, неразделенной любовью, потерянностью. И все это после уверенности в том, что с йогами вообще не происходит такой ерунды, ибо они даже в горе не теряют способности отрыгивать солнечный свет.

Мои депрессивные молитвы звучали как: «Какого черта началась эта фигня? Уберите ее немедленно!» Небо опять перестало отвечать. Я рассердилась и сказала: «Ах, это у вас там в небесной канцелярии такие порядки? Сначала конфетно-букетный период с духовной практикой, а потом тумаки? Вы так проверяете или просто рихтуете человека напильником? Ну нет уж, второй раз я на это не куплюсь, останусь в йоге и посмотрю, что будет. К тому же энергии на эту затею уже потрачена прорва, так что куда я теперь отсюда уйду?» В общем, в такой хамской форме я сдалась.

И не пожалела. Йога повела меня к той части, которую я тщательно скрывала, стараясь обезопаситься от боли, в желании стать неуязвимой (потому что на тот момент просветление виделось мне именно таким). Я не ушла потому, что чувствовала: разбивая мои представления о себе, йога тянет меня в реальность, в «здесь и сейчас», которое дороже любых концепций. Практика соединила меня с отвергнутыми частями: разморозила сердце, научила чувствовать, признавать эмоции и быть способной их выносить. Быть не только с радостью, но и с болью, гневом, отчаянием, просто принимая жизнь сердца такой, какая она есть. Я не зависала в этих переживаниях, но и не делала ничего, чтобы их чем-то прикрыть. Это оказалось интересно: когда я притворялась, что боли нет, мне было больнее, чем когда я начала признавать ее.

Я пообещала сердцу, что буду с ним, что бы оно ни чувствовало, и не стану больше его предавать. Потихоньку жизнь стала меняться. Дав себе право на печаль, я вдруг неожиданно вернула себе способность радоваться. А еще в жизни появилась спонтанность, которой больше не мешали идеи относительно того, как должны складываться те или иные события. Вместо того чтобы увести меня от людей в мир непривязанности, йога, наоборот, привела меня к людям. Потому что пока я слушала свое сердце, мне стало понятнее, как услышать тех, чьи сердца бьются рядом.

Я не могу сказать, что все мои страхи полностью ушли. Довольно забавно понимать, что к 32 годам я оказалась человеком, который очень многого не знает о близости между людьми, потому что все предыдущие годы думал о вечном. Меня почему-то очень веселит эта ситуация.

Екатерина Антропова – преподаватель Кундалини-йоги.

Фото: Стас Солнцев