Моя школа

Кле Соурен – один из извест­ней­ших учителей йоги Айенгара в мире. Он является основателем и директором Института йоги Айенгара в Амс­тер­да­ме, голландской Ассоциации йоги Айенгара и трехлетней программы обучения и сертификации преподавателей – курса, ради которого в Амстердам съезжаются ученики со всего мира. Неудивительно, ведь сам Соурен обучался у Б.К.С. Айенгара в течение многих лет, и получить знания от преподавателя с подобным опытом – великая удача.

Расскажите, как вы начали заниматься йогой? И почему выбор пал на метод Айенгара?

Я познакомился с йогой 34 года назад по чистой случайности. Я тогда работал журналистом и вел не очень здоровый образ жизни. Подруга уговорила пойти с ней на занятие – с тех пор все и началось. Практика захватила меня с первого же урока. На следующее утро все мышцы болели, и я попробовал избавиться от боли, повторив асаны, которые делал на том занятии, – и это сработало! С того дня я занимался самостоятельно каждое утро и дважды в неделю посещал уроки. Мне повезло, что мой первый учитель оказался сертифицированным преподавателем йоги Айенгара, так что это единственный метод, который я когда-либо практиковал.

Вы учились у Айенгара. Каково было первое впечатление от встречи с Гуруджи? Было ли что-то, что вас поразило – в занятиях или, может быть, в нем самом?

Я являюсь учеником Айенгара с 1979 года. После трех лет активной практики я впервые отправился в Пуну, чтобы поучиться у него. В то время Гуруджи вел еженедельные классы. Первое занятие произвело неизгладимое впечатление: он подходил ко мне снова и снова, поправлял в позах стоя, давая очень точные инструкции о том, как я должен разворачивать и вытягивать колени, так, словно знал о моей проблеме с коленями. У меня было такое ощущение, что ученик не я, а мое колено! Должен сказать, после того урока я чувствовал себя хорошо как никогда. С 1978 года Гуруджи начал вести свои знаменитые трехнедельные интенсивы, как правило, они проходили раз в год. Мне невероятно повезло: я посетил почти все семинары, включая последний – самый нашумевший – в 1992 году. Шестьдесят учеников со всего мира практиковали только прогибы каждый день по 3–4 часа без перерыва. Гуруджи отдавал нам, скромным ученикам, все, на что был способен, словно пропитывая нас своими безграничным знанием. Я никогда не переживал ничего подобного! Патанджали, как мы все знаем, был мастером йоги, речи и медицины, и йогачарья Айенгар воплощал в себе все это!

У кого вы учились кроме Айенгара?

После своего первого визита в Пуну я не учился ни у кого, кроме Гуруджи и его детей – Гиты и Прашанта, положась на знания, полученные от них, и личную интенсивную ежедневную практику.

Вы продолжаете ездить в Пуну?

Да, я бываю там регулярно, как правило, езжу раз в год на день рождения Гуруджи.

Вы были инициатором визита Айенгара в Голландию. Что запомнилось больше всего?

Гуруджи приезжал в Голландию три раза – в 1984, 1986 и 1987 годах. Первый визит был фактически приурочен к первой конференции йоги Айенгара в Амстердаме. Я пригласил Гуруджи, и вместе с группой энтузиастов мы организовали Фестиваль йоги Айенгара, который посетило около 1200 учеников со всего мира. Гуруджи устро­ил тогда трехчасовую демонстрацию асан с подробным объяснением каждой из них – это было незабываемо. В зале присутствовало довольно много преподавателей йоги, считавших, что метод Айенгара – всего лишь физкультура. После демонстрации они подходили ко мне, чтобы сказать, какое сильное впечатление произвел на них Айенгар и что он действительно настоящий духовный учитель. Кроме того, были лекции, сессии вопросов и ответов, вечер, посвященный йога-терапии, и трехдневный семинар. В сентябре 1987-го Гуруджи приезжал на открытие Голландской ассоциации йоги Айенгара и трехлетней программы обучения и сертификации учителей, между прочим, одной из старейших в мире.

Вы часто проводите семинары в других странах? Отличаются ли друг от друга ученики из разных стран?

Да, езжу практически каждый год по Европе – в Германию, Австрию, Швейцарию, Данию. Часто бываю в Азии – Бангкоке, Гонконге, Сингапуре, Джакарте. В сентябре впервые побывал в России. У меня прошли семинары в Санкт-Петербурге и Москве. И должен сказать, то, что я увидел, меня сильно впечатлило. Поправьте меня, если я ошибаюсь, но в Москве, кажется, самое большое сообщество йоги Айенгара в мире! А в Санкт-Петербурге мне очень понравилась студия, в которой проходили занятия. Что касается различий между учениками, йога Айенгара – четко очерченная практика, и люди во всем мире обучаются по одной системе, поэтому практикующего йогу Айенгара легко узнать, где бы он ни жил. И я чувствую себя как дома в любой стране – как только вхожу в класс.

А в Европе йога Айенгара популярна?

В Европе, особенно в Гол­лан­дии, йога вошла в моду в 1960–1970-х годах, став частью культуры хиппи. Ее часто называли «мягкой» – что бы это не значило – практикой. Когда йога Айенгара получила известность после того, как Айенгар начал ездить в Англию, все изменилось. Сейчас его метод – один из самых распространенных в мире. И мы должны помнить, что йога – это физическая практика, основанная на выравнивании и слиянии. Как говорит Айенгар, слияние есть медитация.

А как вы относитесь к тому, что заниматься йогой стало модно? Вам не кажется, что эта популярность мешает сохранению древних традиций? Люди создают собственные стили йоги. Иногда доходит до абсурда: сейчас есть йога даже для собак!

С одной стороны, в этом нет ничего ужасного, ведь о йоге теперь знает практически каждый, очень многие занимаются. Но с другой – важен ли стиль?

В том, что происходит, можно найти положительные моменты. Люди знакомятся с йогой, это важно. Если они достаточно умны и способны критически смотреть на вещи, они будут интересоваться все более глубокими вещами до тех пор, пока не найдут то, что ищут. В йоге мы всегда идем от общих моментов к более тонким. Что действительно имеет значение, так это то, что йога всеобъемлюща, когда мы стремимся добраться до сути. Если вы не делаете этого, вы будете скользить по поверхности, и никогда не проникнете вглубь. Айенгар говорит: «В йоге вы продвигаетесь от кожи к костям, к душе». Его метод, основанный на восьми ступенях – аштанге, – научил меня этому – следовательно, для меня стиль имеет огромное значение.