Рок-звезда

Мое основное воспоминание о детстве — ощущение внутреннего дискомфорта. Я чувствовал себя непохожим на других. С 12 лет ежедневно курил марихуану, а потом стал употреблять все подряд. Сначала меня выгнали из двух школ, затем из дома. За месяц до 18-летия я попал в центр для реабилитации наркоманов. Я совершенно не контролировал ни свои мысли, ни свое поведение и не представлял, что смогу когда-либо прийти в себя. Переворот сознания произошел сразу после начала лечения. Однажды я услышал, как темнокожий зрелый мужчина рассказывает свою историю зависимости. Я был потрясен! Ведь это была и моя история, которая отражалась, словно в зеркале его жизни. Этот случай позволил мне впервые почувствовать себя частью этого мира. Я понял, что не одинок и что все, кого я встречал на своем пути, испытывали похожие чувства. Вопросы, которые в то время меня мучили, одинаковы для всех людей: как нам любить себя и друг друга? как отказаться от «я», «мне» и «мое»? чем заполнить пустоту? Вместо того чтобы ненавидеть себя и бояться открыть свои чувства, я разделил с миром свои страхи и обнаружил, что все испытывают то же, что и я.

На первое занятие по йоге я попал в 1996 году. Моя жена потащила меня в класс к нашему лучшему другу Брайану Кесту. Занятие продолжалось 2 часа, а я продержался около 20 минут, вскочил и, заорав «Да идите вы все к черту!», ушел. Спустя два года я решил снова попробовать йогу, чтобы понять, почему я ее так ненавижу. Оказалось, что во время занятий я не мог освободиться от чувств и мыслей. Также мне не нравилась атмосфера в классе и то, как преподаватель подавал йогу. Было очень скучно: музыку не включали, а если и включали, то это было чириканье птиц, звуки гонгов или колокольчиков (кто будет это слушать?!), а преподаватель употреблял слова на санскрите (на котором даже в Индии никто давно не говорит!). Присутствующих хвалили за то, насколько далеко продвинулись их тела, а не за то, насколько они продвинулись как человеческие существа. Я также понял, что преподаватели страдали от зависимостей и неврозов точно так же, как и их ученики, а может, даже и больше, но об этом никто не говорил. Никто вообще не разговаривал друг с другом — не было никакого общения.

Возвращение к жизни после наркотической зависимости воодушевило меня помогать другим. К тому же, помогая другим бороться со своими зависимостями, я также помогал и себе — стал заниматься психотерапией. Преподавать йогу я вовсе не собирался, но однажды подруга попросила помочь провести занятие, и я почувствовал себя обязанным помочь. Я чисто интуитивно составил плей-лист, пришел к ней домой (она пригласила еще нескольких друзей) и провел урок. Вскоре я уже преподавал в местном спортцентре, а через какое-то время открыл свою первую студию йоги. Сначала я брал за основу Аштангу и использовал санскритские термины. И быстро понял, что мне не нравились мои ученики! После занятий они спрашивали меня, когда они смогут делать стойку на голове или на руках, стремились произвести впечатление своими телами, а все разговоры касались мышц и костей. Я стремился наполнить занятие философией йоги, но студенты слышали только то, что касается тела. И тогда я убрал все санскритские названия и стал включать на занятиях вдохновляющую музыку. Я поставил под сомнение все, чему научился до этого, и понял, что это был яд. Основу йоги составляет не поза, в основе йоги — способ взглянуть на самих себя и мир. На занятиях я призывал говорить на темы, близкие всем, и приводил в пример себя, чтобы студенты видели, что все мы в одной лодке. На данный момент я открыл 7 студий йоги, которые посещают свыше 30 000 человек в месяц (первая студия Yoga Shelter появилась в 2004 году). Каждый день я напоминаю своим ученикам: вы приходите в класс не для того, чтобы следовать образцу; это не сцена, и здесь не нужно играть; это не состязание, и здесь не нужно соперничать. Учеников, приходящих ко мне на занятия, больше волнует то, как решить свои проблемы, а не сохранить упругость ягодиц. Однако, к счастью, они получают и то и другое!

Своего гуру, Свами Партасарати, я встретил, путешествуя по Индии в 2004 году. У меня была цель — найти учителя, но мне это не удавалось. Я колесил по стране около трех недель и уже ненавидел ее. Меня потрясла антисанитария, отсутствие энергии и тамасичное поведение людей. Я переходил от ашрама к ашраму в поисках знаний, а обнаруживал там только талантливых мужчин в длинных одеждах. Некоторые могли проглотить свой язык, другие могли задерживать дыхание на несколько часов, я даже видел одного, который свистел через нос. Они без конца распевали мантры, но ни у кого не было настоящих ответов — той дорожной карты, которая указала бы мне путь к завершению страданий. И тут я заболел. В поисках врача я оказался в месте, где познакомился с учением Веданты (в гостинице какой-то человек читал лекцию). За первые десять минут он в сжатой форме изложил все, что я когда-либо читал о жизни и йоге. Его ответы на мои вопросы были научными и подкреплены фактами. В том, как он читал лекцию, чувствовались глубочайшая теплота и приверженность знаниям. Я провел с ним четыре дня, а потом он сказал мне: «Я рассказал о тебе своему учителю, он хочет встретиться с тобой». И я познакомился с Свами Партасарати. Тогда я провел со Свамижди неделю, и в моей жизни нет ни одного человека, который бы значил для меня больше, даже мои родители или дети. Если бы я не получил те знания и его любовь, я не смог бы жить дальше. Я не могу не делиться тем, чему научился, и пытаюсь на каждом занятии распространять это учение так, чтобы его смогли понять обычные люди.

Сегодня Хатха-йога в большинстве случаев превратилась в одержимость асанами. Поощряется зависимость студентов от тела, вместо того чтобы попытаться отпустить его. Зачастую усиливаются амбиции, жадность и эго, и студент застревает в работе с дыханием и асанами, полагая, что это продвинет его на духовном пути. Цель физической йоги — разбудить и подтолкнуть к движению, а не держать нас застрявшими в классе, за работой в позах. Поэтому я преподаю очень динамичный физический поток, но всегда акцентирую внимание на мышлении. Мы идем вслед за мыслями. Если мы весь день говорим о «наших» телах, то именно об этом мы и думаем, а поскольку мы не есть тело, то я не считаю, что на этом надо делать акцент. Ваше тело не приведет вас в рай, а мысли могут! Я единственный учитель Хатха-йоги, который не идеализирует Хатху — я все время ее критикую. Однако мы, учителя, можем просто говорить своим ученикам, что Хатха — это только начало.

Не знаю, насколько уникален мой стиль, но он завоевал популярность, и для меня это огромный комплимент. Я не знаю ни одного другого преподавателя Хатха-йоги, который давал бы понять, что у этого вида йоги очень низкий предел развития. К сожалению, то, что делает меня особенным, вовсе не должно таковым казаться — это моя честность! Меня поражает, когда я слышу, как ученики по всему миру отзываются обо мне, говоря всегда одно и то же: «Вы такой настоящий». Печально, но правда — это и делает меня единственным в своем роде.

Мастер-классы Эрика Паскела
на VII Конференции Yoga Journal (22-24 ноября)