Свидетели Плейбека.

Мы продолжаем разговор с Ниной Гарбузовой и Анастасией Воробьевой о Плейбек-театре. В этот раз — узнаем о творческом процессе с точки зрения самих актеров (начало беседы здесь).

Плейбек (англ. Playback Theatre, «театр воспроизведения») может показаться достаточно простым в исполнении, но на самом деле это глубокий, многоплановый и многослойный инструмент. Актеры тщательно учатся этому искусству год. И затем постоянно тренируют навыки активного слушания, способность импровизировать, повышают уровень сенситивности и эмпатии.

Каждый плейбек-перфоманс уникален, потому что есть вечные повторяющиеся сюжеты, но одинаковых зрительских историй не бывает. Даже если истории звучат вроде бы на похожую тему — любовь, поиск себя, своего дома, о радостных и грустных моментах жизни, они никогда не повторяются.

Грани воображения, взаимодействия и работа с образами.

• Наша цель — это услышать историю. И отразить ее по-честному. Мы стремимся дать голос тем социальным группам, чей голос не слышен, — говорит плейбек-актриса и кондактор театра Playback 01 Нина Гарбузова. — В Playback важно не додумывать информацию, которую мы не знаем.

Образы у актеров возникают по-разному. У кого-то ведет тело — он чувствует импульс и передает это через движение. У других лучше работает воображение. И условная картинка появляется в голове как метафора. Еще образ может родиться как результат совместной работы с партнером, благодаря взаимодействию. И самый простой путь — это когда актеры подхватывают метафоры, переданные рассказчиком. Допустим, человек рассказал про сложный проект на работе. Актеры показали это через метафору восхождения на гору. Провели чувства рассказчика через новую «рамку» и показали в других декорациях.

• Это ок, но если мы играем историю про работу и переносим людей в офисную реальность, додумывая детали, которых там не было, то тут можно и промахнуться, — продолжает Нина. — Всегда нужно думать о зрительском восприятии. Это вопрос профессионализма и непрестанного обучения. Плейбек — это такое поле, где нужно безостановочно совершенствоваться. Мы улучшали актерские навыки, изучали психологию, брали мастерские у опытных коллег-плейбекеров по всему миру. Развивали голос, пластику, тело и мышление.

Про тело в плейбеке.

Нет правильного или неправильного движения. И единственная возможность лучше узнать и принять себя, расширив и углубив палитру движений — это не стремится быть оригинальным, считает президент International Playback Theater Network в Нью-Йорке Анастасия Воробьева.

• Для меня тело — это мощный инструмент проживания жизни. Оно первично, ведь даже слова, которые мы произносим — исходят именно из него, — улыбается она. — В плейбеке мы используем тело как инструмент передачи смыслов и постоянно тренируем воображение. Плейбек учит внутренней и телесной свободе, потому что играть в зажиме почти невозможно — это не дает чувственному потоку пройти через человека. А без этого есть риск, что не случится присутствие, прочувствование и настоящий театр. Зато может проявиться наигранность.

Кстати, у нас с ребятами до сих пор есть фишка — если понравилась архитектура или городское пространство, задержаться там и протанцевать. Почувствовать, какая я, когда пытаюсь отождествиться с явлением, процессом или эмоцией, используя тело? Побыть этим.

Какой первый образ приходит, когда представляешь «пакетик чая в бурлящем кипятке» или «птицу, пролетающую с ветки на ветку под дождем», задается она вслух вопросом.

Мне нравится думать об этом как о фотоснимке, делится она. Сначала — общий план. Чик: мы можем стать птицей. А дальше — зум: стать ее намокшим пером. Детализировать: стать перышком, а еще можем стать каплей дождя, которая попадает на клювик и обтекает его. Куда сейчас падает твой зум на этом фото? Постарайся протанцевать и не воспринимать закостенело или статично. Найди свое движение.

Для себя Анастасия выделяет в Плейбеке пять видов движения, которые чаще всего использует во время перфомансов.

Пантомима — это когда актер визуализирует через себя предметы, которые в реальном времени не существуют здесь и сейчас — пить кофе, говорить по телефону. В этом направлении особенно хорош был актер Марсель Марсо.

Конкретные движения.

Такие, которые мы используем в реальной жизни, но на сцене они становятся гиперболизированными: подойди, отойди, удар или пощечина. Это конкретные.

Символические.

Как символ какого-то процесса, но показанный не напрямую. Например, марш. Маршируя, мы отражаем какой-то компонент истории. И через это приходит объем, мы понимаем — о чем это. Это как метафора, добавляет больше правды и красок в историю.

Аутентичные.

Это когда мы на сцене — бабочка, но никто об этом, кроме нас, не догадывается. Часто основано на импульсе.

Психологический жест. Это многочисленные привычки, такие как, например, почесать за ухом, нервно дернуть плечом или выдохнуть.

• Находиться в состоянии аутентичности мне помогает неподдельный интерес ребенка. Мир может многому нас научить, если внимательно его наблюдать, — продолжает она. — Воспринимать жизнь как непрекращающийся тренинг, это будет вдохновлять, побуждать и удивлять. Я постоянно нахожу новые движения, и мне в этом интересно.