Как бороться с назойливыми мыслями во время медитации

В детстве я очень любил наблюдать за процессом мышления. «Выхватывая» из потока понравившуюся идею, я шаг за шагом разматывал клубок связанных с ней ассоциаций. В конце концов я приходил к мысли, с которой начиналось мое необычное путешествие. И здесь я неизменно сталкивался с парадоксом, который, как ни странно, приводил меня в полный восторг: казалось, первая мысль из цепи ассоциаций всегда всплывает из ниоткуда, сама собой, без малейшего участия с моей стороны.

Детская забава постепенно превратилась в привычку и, когда я подрос, пробудила во мне интерес к медитации. Но, к своему изумлению, я обнаружил, что процесс мышления, который так увлекал меня в детстве, только препятствует практике.

В древности представители многих культур считали, что голоса, звучащие в голове (мы называем их мыслями), – это шепот богов. Сегодня мы бы назвали подобное утверждение безумием. Однако не безумие ли называть эти голоса своими?

Будда говорил, что наше восприятие обусловлено шестью чувствами. При этом шестым чувством он считал мысль. Действительно, нет никакой разницы между тем, как ум воспринимает мысли и информацию, получаемую от органов чувств. Мысли возникают в сознании словно по собственной воле, из пустого пространства ума. При этом наш ум, с которым мы отождествляем собственное «Я», подобен тонкой ширме или мембране, отделяющей внутренний мир от внешнего.

Наши мысли принадлежат нам не более, чем птичьи трели. Так почему же они становятся препятствием в практике медитации? Привычный процесс мышления происходит на поверхности ума, и мы не сможем увидеть то, что скрывается в глубине, до тех пор, пока верхний слой не исчезнет.

Доколе?

Большинство трудностей, с которыми мы сталкиваемся, начиная практиковать медитацию в положении сидя, связаны с процессом мышления. Боль, неудобство и скука вполне терпимы в каждое конкретное мгновение. Невыносимыми их делает проекция во времени. Когда мы оказываемся во власти таких мыслей, как «сколько я уже терплю», «сколько мне еще осталось» и «сколько я еще вынесу», – сама мысль о времени превращается в страдание. 

Мой первый опыт медитации был вполне предсказуем: я то и дело отвлекался, меня постоянно клонило в сон, а ум никак не хотел успокаиваться. Первая рекомендация, которую я получил, была столь же проста на словах, сколь сложна на деле: «Выбери объект, на котором ты бы мог сфокусировать внимание, – для начинающих таким объектом обычно становится дыхание – и возвращайся к нему всякий раз, когда ум начнет блуждать. Замечай каждую возникающую мысль, сознательно отпускай ее и возвращайся к настоящему моменту».

Объект медитации может ускользать от нашего внимания – это вполне нормально и не должно служить поводом для огорчения или разочарования. Отвлечение от выбранного объекта и возвращение к нему – естественная часть тренировки ума. Не стремитесь к какому-то особому состоянию. Наблюдая за движениями ума, вы уже практикуете медитацию.

Занимаясь таким образом, я осознал, в чем именно заключалась моя ошибка. В начале каждой медитационной сессии я сознательно позволял своему уму блуждать. Мне казалось, что, если я разрешу себе ненадолго погрузиться в грезы, ничего страшного не произойдет – ведь впереди еще целых полчаса. Однако несколько минут превращались в 10, а затем в 20, и в конце концов укротить возбужденный ум становилось практически невозможно. Я понял, что, если приступать к практике сразу же, ум проявляет готовность к сотрудничеству и я погружаюсь в медитацию гораздо глубже.

Но, несмотря на мои усилия, мысли так или иначе находили обходные пути и завладевали умом. Иногда я увлекался оценкой окружающих и сравнением себя с другими: «Кажется, все так глубоко погружены в медитацию, не то что я. Наверное, я еще не созрел для практики» или «Эти двое все делают неправильно: у одного спина колесом, а вторая все время спит. Зачем они приходят сюда?» Обычно такие мысли надолго выбивают из колеи. Но ведь медитация – не метод самосовершенствования. Напротив, мы практикуем ее, чтобы выйти за пределы собственного «я».

Когда в моей голове возникала мысль, которая казалась мне важной, я представлял, что подшиваю ее в папку и убираю в ящик, в расчете на то, что найду ее там по окончании медитации. И действительно, я неизменно обнаруживал свои идеи там, где их оставил.

Давно-давно, когда я, согласившись на работу в очень уединенном месте, на несколько месяцев оказался вдали от своего учителя, практика вдруг стала вызывать у меня приступы паники. Все началось со стесненного дыхания. Постепенно, приступая к сессиям, я едва мог дышать. Сердце начинало бешено колотиться, и я думал: «О боже, я умираю». В результате я перестал медитировать, и проблема исчезла. Вернувшись в Калифорнию, я поделился проблемой с Маецуми Роши, настоятелем дзен-центра в Лос-Анджелесе, который в то время был моим учителем. Он только посмеялся. «Не беспокойся, – сказал он мне, – такое происходит со всеми. Просто переживи это, и все». Я так и сделал. Истинной причиной неприятных симптомов были мои мысли и страхи, и как только я стал более расслабленным, от странных ощущений не осталось и следа. Как оказалось, попытки прекратить блуждания ума усилием воли не только бесполезны, но и опасны. Впоследствии я обнаружил, что существует целый ряд методов, которые помогают утихомирить неугомонный ум.

Поймай меня, если сможешь

Для начала забудьте все, что вы знаете о разных техниках медитации, и переключите внимание на мысли: попробуйте увидеть в каждой точку, из которой появляется следующая, словно кролик из норы. Удивительно, но, как только мысли превращаются в объект внимания, они становятся крайне застенчивыми.

Еще один вариант: попытайтесь поймать мысль в момент ее появления, задержать в уме, а затем сознательно отпустить.

И в том, и в другом случае в течение десяти минут полезно записывать каждую возникающую мысль. Конечно, это не медитация, однако, упражняясь таким образом, вы начнете осознавать различные движения своего ума и станете меньше отождествлять себя с ними.

Последний и, наверное, самый сложный метод работы с умом предполагает простое осознание мыслей. Вы наблюдаете за движениями ума, не вовлекаясь в процесс мышления. Проясняя технику шикантоца, или «простую практику» сидя, Маэцуми Роши дал мне несколько ключей. Нужно наблюдать за своими мыслями, как за облаками, следя за тем, как они плывут от одного конца ума к другому, не делая ни малейшей попытки зацепиться за них и не удерживая их, когда они неизбежно начнут исчезать за горизонтом.

Практикуясь, мы учимся просто наблюдать за умом и не вовлекаться в его колебания. Со временем мы все меньше отождествляем себя со своими мыслями и начинаем рассматривать их лишь как преходящее явление. То ощущение глубины и открытости, которое рождается по мере того, как мы выходим за пределы собственных мыслей, начинает казаться нам более заманчивым, чем неустойчивое царство мысли и бесконечная погоня за движениями ума. В конце концов мы обретаем способность оставлять пределы царства мысли и входить в пространство чистой осознанности. Чтобы затем, оставив и его, познать состояние, которое Катагири Роши назвал «возвращением в безмолвие». «Когда мысль исчезает, мыслящий исчезает вместе с ней», – любил повторять мой учитель Джон Даидо Лори, настоятель монастыря Zen Mountain.

В то же время очень важно быть честным с самим собой. Мы должны видеть четкую грань между тем, как мы действительно наблюдаем за своей мыслью, и тем, как незаметно вступаем с ней в разговор. В процессе практики очень легко перейти в пограничное состояние, при котором мы наполовину мыслим, а наполовину медитируем. Такие сны наяву могут быть очень приятными, однако важно понимать, что это состояние не является медитацией. Если мы хотим прийти к чему-то по-настоящему значительному, необходимо отказаться от него. Как сказал один мудрец, постоянная осознанность – вот цена свободы.

Однажды, когда я был в ритрите и на третий день практики мое напряжение достигло апогея, на поверхность сознания вдруг всплыла мысль, которая в тот момент показалась мне крайне отчетливой и ясной: «Мне нужно покончить с практикой». Я считал себя покладистым человеком и не привык двигаться против течения. Весь день я пытался разобраться в себе, придумывая оправдания своему решению. И когда пришло время для беседы с учителем, я вошел в комнату с таким добродетельным видом, какой только был в состоянии принять, посмотрел наставнику прямо в глаза и произнес: «Я собираюсь прекратить практику». Он пожал плечами: «Что ж, воля твоя. И что ты собираешься делать дальше?» Услышав вопрос, я почувствовал, будто меня сдули, как воздушный шарик. Приняв мои оправдания, не возражая моему намерению, но и не высказывая одобрения, он разрушил иллюзии, в которые я позволил себя завлечь. Я вернулся к практике, выбрался из паутины, в которой бился, словно бабочка, и посвятил всего себя работе.