Куда вести ребенка – к психологу или на йогу?

У меня нет психологического образования (если только таковым не считать жизненный опыт), но почему-то родителям, которые приводят детей ко мне на занятия, кажется, что есть. Первое время я несколько удивлялась, сейчас уже привыкла. Как бы удивительно это ни было, но все чаще люди интуитивно чувствуют, что многие психологические проблемы (если не все) неразрывно связаны с телом. И соответственно решать их, корректировать имеет смысл через телесные практики. Я много раздумывала, стоит ли мне позволять уводить занятие в такую психологическую историю – могу ли я им советовать? Не являясь специалистом в психологии, не наврежу ли? Но потом ответила себе на этот вопрос так: я не рекомендую и не делаю ничего, что может принести вред родителям или детям. Я никогда не предлагаю никаких неэкологичных решений – любая практика безвредна, естественна, мягка, ненасильственна для всех участников. Пробуйте использовать коврик вместо кушетки, пранаяму вместо антидепрессантов и диалог с собой вместо вы-хотите-поговорить-об-этом.

Артем, 6 лет
«Мама, ты сегодня не умрешь?»

Одна клиентка пришла на занятие с сыном 6 лет и таким вопросом: «У мальчика последнее время появился страх, что я скоро умру. Он постоянно меня спрашивает: «Мама, ты сегодня не умрешь?»

Надо сказать, что это на фоне очень дружных отношений в семье, между родителями, с бабушками-дедушками. Мама не работает и уделяет максимально много внимания детям, то есть ребенок себя брошенным никак не чувствует. Выяснилось, что над этой проблемой они с психологом работают уже полгода, но лучше не становится. «Может, Вы подскажете, что с этим делать?» Стали говорить. При всей внешней самоотдаче, при том количестве времени и энергии, которые она им посвящает, чувствует ли она с детьми связь? Так, как если бы они были одним целым? Так, как это собственно, и было, когда она их ждала? Отдается ли движение души сына в ее душе, как отдавалось движение его пяток в животе? Мы пришли к выводу, что ей самой не хватает связи с сыном. И что ей нужно ее восстанавливать. Образ, который оказался ей близок и сработал – пуповина – канал, через который она могла насыщать ребенка спокойствием, уверенностью, что она рядом, любовью, нежностью, материнской силой. Она вставала в 4 утра. И занималась час йогой и час медитаций – пока все спят. Через месяц изменения озвучила свекровь: ребенок выправился, климат в семье изменился, сама мама стала более спокойной и улыбчивой.

Маша, 5 лет
«Я кашляю не потому, что болею»

Мне позвонила Машина мама с такой историей: девочка задыхается, часто испытывает приступы спастического, сухого кашля. Врачи обследовали, сказали – паталогий нет, «это психологическое». Вообще девочка очень просит отвести ее на йогу, говорит, это то, что может ей помочь. Возьмете?

Ничего сверхъестественного не потребовалось. Пели мантры, Маша сама называла слова, которые должны были стать для нее волшебными. Пели волшебные слова. Дышали. Делали много асан на горловую чакру. Через несколько занятий Маша озвучила, что мечтает научиться стоять на голове. Научились. Маша стояла в ширшасане с широко раскрытыми глазами, полными восхищения, восторга. Выйдя из позы сказала: «Как же мне нужно было увидеть мир вверх ногами! Это так интересно». Еще через несколько занятий мама заметила, что Маша почти не кашляет. И, кстати, гораздо легче засыпает.

Какое счастье, что дети знают. Еще бОльшее счастье, что некоторые родители слышат. Вот еще один пример.

Алеша, 7 лет
«Мне нужно стать более гибким»

Алеша буквально сам пришел на занятие, его родителей я не видела, и расспросить их об Алеше возможности не было.

Мы думали, занятие будет групповое, но в тот день другие дети не пришли – кто-то заболел, кто-то уехал. Мы остались один на один, и я сказала: «Выбирай тему занятия. Будем делать то, что тебе интересно». Ответ Алеши почти дословно: «Понимаете, я решил, что мне нужно на йогу, потому что знаю, что от йоги появляется гибкость. Мама говорит, что у меня очень жесткий характер, иногда со мной трудно. Вот я и подумал: надо заняться растяжкой, станет тело гибким – и характер подтянется. А то я вон на шпагат пытался, мне аж зубы сводит».

Он занимался на все 200 процентов, от души, с удовольствием. Он, что называется, прорабатывал. Я была под впечатлением и сказала ему об этом. «А чего ждать? Пока с мамой совсем разругаемся? Это же так легко исправить!»

Миша, 3 года
«Я супермен!»

Мишу привели ко мне родители на индивидуальное занятие. Я спросила, подождут ли они или заедут за ним после урока. Мама, слегка запнувшись, ответила: «Подождем. Мы тут за дверью будем». Я села на коврик. Миша, не останавливаясь ни на минуту, демонстрировал мне все мыслимые и немыслимые позы супермена. На обращенные к нему слова не реагировал. Сесть или встать на коврик отказывался. Он как запрограмированный твердил: «Смотри: я супермен! Видишь? Вот мой плащ. Видишь? Вот мой меч. Видишь?» Этих «смотри» и «видишь» было столько, что мне вдруг в голову пришла мысль: «НИКТО не видит, что он супермен». И тут же все встало на свои места. Я забыла, что он Миша. Передо мной был супермен. Мы летали, как супермен. Проползали в свернутый в трубку коврик, как супермен. Преодолевали преграды из кирпичей и болстеров – как супермен, естественно. Дышали огнем – супермен и это тоже может, как оказалось. Словом, мне было интересно). Когда мы закончили и я открыла дверь, чтобы вернуть парня родителям, они смотрели на меня, будто на мне и правда был плащ супермена или что там у него было. «Мы водили его на разные занятия: музыку, рисование, айкидо. Он отовсюду выскакивал через 5 минут с криками и слезами, – говорила мама. – Это первое занятие, на котором он остался». И ему: «Миш, придешь еще?» – «Да! Я йог-супермен!» Через две недели он смог выйти в детский сад на полный день.

Федя, 8 лет

Феде не смогли диагностировать задержку психо-речевого развития, рассказывала его мама, потому что задержки как таковой не было. Он говорил. Да еще как. Из него потоком лилась отборная ругань. Все скверные и не очень слова имелись в полном, обескураживающем, приводящем родителей и педагогов в неистовство ассортименте. Причем произносились они не с целью кого-то оскорбить или обозначить некую часть тела. Они звучали непрерывным фоном. На занятие его привела бабушка… рассказ которой о том, какой Федя трудный мальчик (при Феде), было не остановить. Ее слова нескончаемо лились мне в одно ухо, его песня – в другое. «Давайте начнем», – сказала я. Бабушка осталась стоять и говорить. Федя сел со мной рядом, не замолкая. Решение пришло само. «Закройте рот, – сказала я бабушке. Она оторопела, но я продолжила: «И дышите носом. Вдох-выдох». «И ты тоже, Федя. Можешь закрыть рот?» – он смотрел на меня как будто я спросила, умеет ли он летать. «Могу!» Вот мы сейчас и проверим. Бабушке понадобилось через минут десять выйти «в туалет», и больше она не вернулась. А мы с Федей дышали. И немного поделали легких растяжек. За время занятия у него было еще несколько всплесков. Но я молча показывала ему на нос, он вспоминал и снова углублялся в такой непростой для него эксперимент. Увижу его на следующей неделе – посмотрим, научились ли они с бабушкой дышать носом.

Анастасия Кокеева – сертифицированный преподаватель YogaKids.

Фото: istockphoto.com