Прощение себя

Саму развешивает белоснежные простыни на веревки. Закалывает прищепками. Деревянными, с чуть ржавыми пружинами.

Перед ее домиком на окраине — большая лысая территория, огороженная забором из бесцветных досок. Тут растет всего одно дерево — усталая шелковица. Остальная часть завешана простынями, наволочками, пододеяльниками.

Руки Саму пахнут стиральным порошком. Кожа шелушится. «Сколько кремом ни смазывай, бессмысленно. Химия сильнее». Выделить деньги на стиральную машину пока не получается.

Саму и ее муж Орхан открыли в городе центр развития для детей-аутистов. Пока на восемнадцать человек: на больше нет возможности. Им помогают три педагога и ученицы старших классов медресе.

«Арендовали дом у Золотистого пруда. Там с восьми утра до вечера работаем с детьми, пока их родители на службе. Официальной регистрации у нас нет. Если честно, вся эта бюрократия пугает. Мы просто любим этих детей: общаемся с ними, слушаем музыку, вместе рисуем, гуляем, читаем».

Семь лет назад Саму с пятилетней дочерью, возвращаясь ночью из гостей, попала в аварию. Машина закружилась на гололеде, слетела в овраг. Саму сломала ногу, дочь умерла.

«Я была за рулем. Не справилась с управлением. Не была внимательной. Не была хорошей матерью…»

Три года Саму не вставала с постели. На фоне стресса парализовало левую часть тела.

«Ни один психотерапевт не поднимет тебя, пока не решишь подняться сам. Целый год училась заново ходить… Одним утром я встала и решила, что теперь все будет иначе. Мы с мужем продали имущество, на вырученные деньги арендовали дом под центр, нашли единомышленников и приняли первую группу. В большинстве своем дети-аутисты живут в заточении, им не хватает элементарных прогулок».

Мы познакомились с Саму благодаря черешне. Сочным фруктам цвета солнца. И в моем, и в саду Нури в этом году выдался обильный урожай, часть которого отвезли в центр.

Перестать винить себя за совершенные ошибки и прекратить бояться еще не совершенных вполне возможно. Для этого мир, в котором мы исправляем ошибку, должен отличаться от мира, в котором она была совершена.

«Когда мы открывали центр, мне важно было понять, что я делаю это не из чувства вины. В день аварии я умерла вместе со своим ребенком и спустя три года родилась заново. Ничего не требую у жизни. Самое необходимое у меня есть: целый океан любви, который хочу подарить детям. Ты читал Руми? „Выйди из круга времени и войди в круг любви“».

Помогаю Саму выжимать белье. Детям центра сложно контролировать себя, во время дневного сна, бывает, они писают под себя. Поэтому стирать постельное белье приходится буквально через день. «Машинку сможем купить к следующему месяцу, ждем зарплату Орхана… Стирать я люблю. Успокаивает. Это благородное дело — превращать запачканное в чистое».

Она улыбается и говорит, что теперь называет себя — Ариэль. Cпустя секунду сурово добавляет: «Это в честь Русалочки, а не стирального порошка».

**

У счастья нет стандартов и категорий. Его достойны все, но не все по-настоящему понимают.

Выбрать не такого, как все, и подарить ему любовь — намного ценнее, чем протянуть руку тому, которого часто обнимают, лучше слышат. Тем, кто выбрал нелегкий, но интересный путь, любовь возвращается вдвойне, с самого неожиданного берега.

По дороге домой захожу в магазин. Подхожу к полке с зелеными кружками из толстой керамики, с широкими ручками. Кружки, тем более зеленые, — моя слабость.

Беру одну из первого ряда и уже собираюсь отходить, как замечаю на полке такую же, но с плотной белой царапиной на правом боку. Скорее всего, подобную посуду никто не купит.

Откладываю, казалось бы, идеальную на вид кружку и выбираю ту, что не такая, как все. Не из жалости. Она мне напоминает меня…

Выходя из магазина, вспоминаю, как Сона покупала для сада саженцы, которые выделялись своей слабостью, у которых были не такие сочные и зеленые листья, как у остальных. Значит, в разы уменьшались их шансы обрести дом и теплые руки. «Финик, всем нужен дом».

А однажды, у мусорных баков, на заднем дворе магазина «Флора», мы с бабушкой подобрали черенки оливковых деревьев. Они были местами голые и высохшие, но еще дышали. Их вместе с землей вытолкнули из горшков и отправили на смерть. Видимо, не выдержали транспортировки или не оправдали надежд большинства, которое выбирает тех, что покрасивее, пожизнерадостнее.

Сона, обняв полуживые деревца, тяжелой перекатистой походкой спешила на дачу, к земле, вслух бранясь на торговцев.

«У этих гадов нет сердца. Знаешь почему, Финик? Они не дают шанса тем, кто слабее. Скажешь им это, а они покачают мордами, мол, естественный отбор, природу не обманешь. Неужели они не понимают, что оправдывают собственную низость?! Природа ни при чем, она всех любит».