Про честный труд

Так сложилось, что моя практика никогда не была очень регулярной и последовательной, часто прерываясь − то на год активного занятия индийским танцем бхарат-натьям, то на полтора года интенсивной практики капоэйры. Но каким бы долгим ни был мой перерыв, я никогда не теряла интереса к йоге и обязательно возвращалась в практику.

Во многом мою связь с йогой поддерживало и сотрудничество с Yoga Journal, которому уже более двух лет.

Удивительно, но мне всегда была интересна именно аштанга-йога, и я так много читала о ней, что − парадокс! − сама себя запугала строгим подходом аштанговцев. Попробовать хотелось, но все время находились причины отложить майсоры на потом. Пока мне не помог мой молодой человек и не подарил сертификат на семинар Шарата Джойса в Москве.

Я начала готовиться к семинару за три недели – и, если совсем честно, дотянула до последнего. Не имея никакого опыта практики майсоров или лед-классов, зато с опытом привычной хатха-йоги, я собиралась «быстренько подтянуть свой уровень». Асаны знаю, последовательность – выучу, чего уж там, успею, думала я. Дыхание уджаййа не в новинку. В общем, вставать на рассвете ради утренних майсоров не торопилась.

В зале очень душно. На пятнадцатой минуте, всегда в одной и той же асане я чувствую, что вспотели даже запястья и икры. Каждая последующая виньяса дается с боем: какая-то маленькая мышца в области локтя больше не может выполнять отжимания, но сжульничать и опустить колени на пол, как стало очевидно уже на третьем майсоре – значит устать еще быстрее. Книжки не врут: виньясы, если их выполнять правильно, каким-то непостижимым образом помогают накапливать энергию.

Бескомпромиссный подход к практике быстро давал свои результаты – иногда так быстро, что в это с трудом верилось. Когда учитель с помощью брызгалки смачивал мои голени и локти водой с мылом, заговорщически улыбаясь, я не сопротивлялась: зачем раньше времени спорить, что Гарбха-пиндасану мне не выполнить никогда? Но когда мои собственные руки проскользнули между моими же голенями и бедрами, сплетенными в лотос, а затем притянули лотос к груди – и я продолжала дышать – скепсис сменился восторгом. Я могу!!! И на каждый следующий майсор я шла уже с внутренним вопросом: какой сюрприз сегодня?

Сложнее всего было все время считать. Вдох и выдох на один счет, а всего пять счетов в каждой асане: казалось бы, проще простого, но я все равно сбивалась. А ведь еще нужно вспоминать последовательность, контролировать взгляд и положение тела. И никакого подглядывания за соседями – это майсор, и каждый выполняет последовательность сам, в своем ритме. Что такое «мечущийся ум» понимаешь именно так: когда нужно концентрироваться сразу на нескольких важных моментах, а в голову упорно лезут мысли обо всем на свете. И именно здесь осознаешь – сколько же мусора в голове, и сколько работы впереди!

Самоуверенность под названием «все успею», конечно, вышла боком. Это же не ночь перед экзаменом! К первому дню семинара Шарата Джойса я выучила чуть больше, чем две трети асан из начальной последовательности. Ровное и глубокое (прямо показательное!) дыхание к концу первого часа все-таки превращалось в порывистые вдохи и изможденные выдохи. Мышцы рук мало-помалу привыкали к постоянным виньясам.

Но количество освоенных асан, приобретенная гибкость и выносливость – все эти «достижения» очень скоро перестали вызывать прежний восторг. Гораздо более важным оказалось понимание, что эффективность практики полностью зависит меня одной − от моей мотивации, от моего осознанного принятия строгой дисциплины стиля. От энергии, вложенной здесь и сейчас в каждую асану. От выбора не жульничать, а делать в полную силу.

И тогда уже не лень вставать на рассвете, не тяжело отжиматься до пола и обратно, не сложно возвращать свой ум к концентрации и счету, и все меньше волнуют успехи соседей по залу. И – удивительно дело – работа наедине с самой собой, по-честному, в полную силу, оказалась новым и очень вдохновляющим опытом. Даже более вдохновляющим, чем шесть дней утренних лед-классов Шарата Джойса.